Эпитафия № 1076

Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.

В тлетворной сладости, смердящей
От гроба, дыма и цветов,
Пышнее стал сухой, блестящий
Из золотой парчи покров…

Дни мои, как уклоняющаяся тень; и я иссох, как трава! (CI.12).

Что-то новое в пении птиц,
Значит, нам прошлое не вернуть назад!

И стар, и мал
Не могут слез сдержать своих.

Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы расстаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.

Есть каждый час, исполненный смыслом
Есть нервная суета.
И кто-то уйдёт, а кто-то
станет под пули, но не предаст.

А я любил его. Меж мной
И им таинственной рукой
Любви завязан узел был.
Отец! о, я тебя любил.

Ему паденье листьев — радость,
Ему и смерть еще — игра!..

Не налюбуюсь досыта,
Не нацелуюсь всласть.