Знаменитые эпитафии, знаменитые надписи на памятник

Я жил, как ты, любил и пил.
Теперь я мертв — налей полнее!
Не гадок мне твой пьяный пыл,
Уста червя куда сквернее.

Не бойся: я — простая кость;
Не думай о душе угасшей.
Живых голов ни дурь, ни злость
Не изойдут из этой чаши.

И, не страшась жестокой кары,
С усмешкой гнев предвижу твой,
Когда обрушишь ты удары
На хладный камень гробовой!

Но луч погас — и Время стало
Пустым мельканьем дней и лет:
Я только роль твержу устало,
В которой смысла больше нет!

Да будет мир и радость с ними!
А ты рази меня и бей!
Что дашь ты мне и что отнимешь?
Лишь годы, полные скорбей!

Я тяжкой доли не пугаюсь
С тех пор, как обрели покой
Все те, чье сердце, надрываясь,
Делило б горести со мной.

Меня ты наделило, Время,
Судьбой нелегкою — а все ж
Гораздо легче жизни бремя,
Когда один его несешь!

О Время! Все несется мимо,
Все мчится на крылах твоих:
Мелькают весны, медлят зимы,
Гоня к могиле всех живых.

Когда человек умирает,
Изменяются его портреты.
По-другому глаза глядят, и губы
Улыбаются другой улыбкой.

Прости меня, мальчик весёлый,
Совёнок замученный мой!
Сегодня мне из костёла
Так трудно уйти домой.

И смерть к тебе руки простерла…
Скажи, что было потом?
Я не знала, как хрупко горло
Под синим воротником.

Прости меня, мальчик весёлый,
Что я принесла тебе смерть.

Буду тихо на погосте
Под доской дубовой спать,
Будешь, милый, к маме в гости
В воскресенье прибегать…

Но вдруг последняя сила
В синих глазах ожила:
«Хорошо, что ты отпустила,
Как всегда ты доброй была».

Он сказал: «Теперь слава Богу», —
И еще задумчивей стал.
«Давно мне пора в дорогу,
Я только тебя поджидал.
Так меня ты в бреду тревожишь,
Все слова твои берегу.
Скажи: ты простить не можешь?»
И я сказала: «Могу».

Не могут люди вечно быть живыми, Но счастлив тот, чье помнить будут ИМЯ…

Жизнь — вечность, смерть — лишь миг…

В твой час последний на земле Наша душа рвалась к тебе…

Сынок! Как больно расставаться, Не слышать слов, не видеть глаз, Но ты всегда в душе у нас…

Горя страданий, отчаяния полны моря житейского бурные волны.
Брызги их — слезы и кровь. Но человеку в юдоли томления чудные
сестры даны в утешение. Вера, Надежда, Любовь.
И ободряя усталых душою, Вера приносит нам твердость с собою.
Гонит сомненья она. Смотрим вперед мы с надеждой смелее.
Темная даль и ясней, и светлее. Радостью дивной полна.
Третья сестра — это Божье дыханье, с ней не страшны никакие
страданья. Храм ее — наши сердца. В ней состраданье, жалость,
участье. В ней красота, всепрощение, счастье.
Царство любви без конца …

Несть, Господи, грехов и злодеяний
Превыше милосердья Твоего!
Рабу земли и суетных желаний
Прости грехи за горести его.
Завет любви хранил я в жизни свято:
Во дни тоски, наперекор уму,
Я не питал змею вражды на брата,
я всё простил, по слову Твоему.
Я, тишину познавший гробовую
Я, воспринявший скорби темноты,
Из недр земных земле благовествую
Глаголы Незакатной Красоты!

Слава, честь и миръ всякому делаюшему благое!

Смерти не имать вкусити во веки!

Грядетъ час, в оньже все сущии во гробех услышатъ глас Сына Божия и изыдут!

Блажени рабы тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих!

Она получит плод при воздаянии святых душ!

Сиявшие со слезами будут пожинать с радостью!

Все знающие имя его скажите: «как сокрушен жезл силы, посох славы!» (XLVIII.17).

Он успел по благословению Господа! (XXXIII.16).

Коротка и прискорбна наша жизнь, и нету человеку спасения от смерти! (II.1).

Она воздавала добром, а не злом во все дни жизни своей! (XXXI.12).

Она наблюдала за хозяйством в доме своем и не ела хлеба праздности! (XXXI.27).

Длань свою она открывала бедному и руку свою подавала нуждающемуся! (XXXI.20).

Близок Господь ко всем призывающим Его! (CXLIV.18).

Боже, возвесели нас за дни, в которые Ты поражая нас, за лета, в которые мы видели бедствие! (LXXXIX.15).

Ревность по доме Твоем снедает меня! (LXVIII.10).

Вся земля да поклонится тебе и поет Тебе; да поет имени Твоему, Всевышний! (LXV.4).

Блажен, кого Ты, Господи, избрал и приблизил, чтоб он жил во дворах Твоих! (LXIV.5).

Ты, Господи, помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь! (LXII.8).

Милость Твоя, Господи, лучше, нежели жизнь! (LXII.4).

Боже!.. Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной! (LXII.2).

В Боге спасение мое и слава моя; крепость силы моей и упование мое в Боге! (LXI.8).

Только в Боге успокаивается душа моя… Он — твердыня моя, спасение мое, убежище мое! (LXI.2, 3).

Бог заступник мой, Бог мой, милующий меня! (LVIII.18).

На Бога уповаю, — не боюсь! (LV.12).

Дай мне, Господи, услышать радость и веселие; и возрадуются кости Тобою сокрушенные! (L.10).

Бог избавит душу мою от власти преисподней (XLVIII.16).

Ты, Господи, помилуй меня и восставь меня! (XL.11).

Надежда моя на Тебя, Господи! (XXXVIII.8).

Во свете Твоем, Господи, мы видим свет! (XXXV.10).