Худшие эпитафии - Страница 6

Бессмертная душа, бессмертные дела/(итоги).

С двух сторон сгорела,
Сожжена моя свеча.
Как все потемнело,
Небо и земля, прощай!

Есть близнецы — для земнородных
Два божества, — то Смерть и Сон,
Как брат с сестрою дивно сходных —
Она угрюмей, кротче он…

В год . . . . . . . . .
Было у меня две дочери, —
Так что мучилась с мукой
И за всем вставала в очередь.

Жизнь — такая пустая и глупая шутка…

Суть жизни — самого себя найти!

Но ты! О, пожалей о мне, краса моя!
Никто не мог тебя любить, как я,
Так пламенно и так чистосердечно.

Как раб жаждет тени, и как наемник ждет окончания работы своей: так я получил в удел месяцы суетные, и ночи грустные отчислены мне! (VII.2 и 3).

Горечь смерти миновалась…

В вечной памяти будеть праведник;
Не убоится худой молвы!

Ты в нашей памяти остался
И швец, и жнец, и на дуде игрец.
Достойно жил, но жизнь угасла.
Покойся с миром, наш отец!

Какая сила не знаю против воли влечёт меня к краю,
И кажется ближе, ты всё ближе,
И между нами лишь шаг с крыши.

Не противься искушению, испытай в жизни все!

Не приходи тогда накинуть
Оков тяжелых на меня:
Мне будет жалко мир покинуть,
И робко небо встречу я…

Рвали рубахи в клочья,
Бились, как рыбы об лед.
Искали себя в череде многоточий,
Падение приняв за взлет.

Пусть Бог вернется к тебе, ушедшему(/ушедшей) от непонимания, жестокости и невзгод!

В неведомой стране,
Где свет не сдался тьме,
Где Солнца лик не стал Луной,
А день — порой ночной.
В подгорных рубежах
И в золотых лесах
Героев помнят тех времён
И злато их имён.

Хватит храбриться, участь у всех нас одна:
Самоубийство это уже не война.

Не хочу я сказать, что твой брат
Не был гордою волей богат,
Но, ты знаешь: кто ближнего любит
Больше собственной славы своей,
Тот и славу сознательно губит,
Если жертва спасает людей.

Ты, наверно, сейчас что-то хочешь мне сказать,
Слов не надо — мы вместе опять!

Был праведен и непорочен и ходил пред Богом!

Со всем усердием отдавал/(а) за веру тело и душу!

Был миг, ты верил в знак удач,
Ведь ты был молод и горяч,
Но твой двойник мчал навстречу тебе.
Он был свободен, как и ты.

Ты для меня была звездой,
Я сам, как тень, шёл за тобой,
Я сам себе, надеясь, лгу, —
Хочу забыть, но не могу!

Все возвращается на круги своя.

И каждый шаг всё тяжелей,
И рвётся к сердцу дикий страх.
Но цель близка, а что за ней,
Не видно мне — туман в глазах.

Годы вдаль летели, но
Спутника вернее не найти.

Крест деревянный иль чугунный
Назначен нам в грядущей мгле…

Здесь упокоилась/покоится добродетель

«Благослови на войну,
Дом сохрани и спаси.» —
Так собирались в поход
Ратные люди Руси.

Любовь текла бесшумно хрустальной синевой.

Всё молила ночь в ступе не толочь
Пепел да золу отпетых.

Весь народ оплакивал ее!

Вот прощанье замирает на губах —
Воля к жизни гонит
Смерти страх!

Прими последний дар земной,
Любимый сын, муж, брат родной…

Враг украл твою мечту,
Что ты ковал в поту —
Ведь свет своей души
В те камни ты вложил.

Прощай, мой дом,
Я здесь чужой.
Так стало тихо в нём,
Когда не слышен голос твой!

Плач и смех, святость и грех
Сходятся здесь —
На краю времени!

Феникс, рожденный в огне.

Вечные сумерки здесь,
Нет ни друзей, ни врагов
Там ветра нет, там странный замок стоит
На краю времени!

Огонь в твоих речах,
Тебе неведом страх.
Насмешка от Богов
Тебя смешит.

А если вдруг там просто нету ничего?

Уймитесь, волнения страсти,
Усни, безнадежное сердце,
Я плачу, я стражду,
Душа истомилась в разлуке!

Свой гений и талант он посвятил потомкам.
Поймет ли мир, оценит ли его?

Тебя вырвала смерть, не спросив.
Как жить дальше и хватит ли сил?
Папа, муж, ты был нами любим.
Помним, любим и вечно скорбим…

В недра планеты уводят меня
Призраки каменных древних гробниц,
Тусклой тяжёлой бронёю звенят.
Я новый пленник подземных темниц.

Нам/(мне) в бытии отказано навеки!

Я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего! (III.18).

Ваш мир – он мой!
Ключ от него у меня под рукой!

Его/(ее) творенья убивают смерть!