Эпитафии любимым, надписи на памятник любимым

Не разрушай словами тишину,
Закованную в этот скорбный камень!

Ты существуешь, — и это чудо: это и есть жизнь!

Кто-то скупо и четко нам отмерял часы
Этой жизни короткой, как момент полосы….

Воспоминания о тебе украшают наш мир.

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!

Как бессмысленно жестока смерть любви/(любимых)!

Для чего? Ради ближних, ради будущего и будущего ближних.

Ты слушаешь вечер,
Слышишь, нас ждут.

Жизнь — эпизод/(полоса), где смерть — лишь миг,
А/(Но) память остается вечно!

Любить, творить и молиться…

Что искупит в этом мире
Эти две последних, медленных слезы?

Сделайте себе одолжение: успейте насладиться жизнью!

Время все итоги подведет
И рано или поздно все расставит

Вы — в этом времени, мы — далее.
Мы растворились в мироздании.

Не рисуйте надгробий и плит над могилкой моей,
Не любил и при жизни когда что-то давит на грудь.
Пусть растёт там трава и на ветке поёт соловей,
Чтобы путник уставший мог сесть и чуть-чуть отдохнуть.

Быть может, кто-то там среди светил
Их души воссоединил…

Пей! И в огонь весенней кутерьмы
Бросай дырявый, темный плащ Зимы.
Недлинен путь земной. А время — птица.
У птицы — крылья… Ты у края Тьмы.

Живым — это лишь остановка в пути,
Мёртвым — дом.

В РУЦИ ТВОИ ГОСПОДИ
ПРЕДАЮ ДУХ МОЙ.

Прощай, кладбище надежд,
Вечный страх и торжество невежд!
Здесь у нас с тобой будущего нет.

В жизни надо чего-то держаться…
Опирайся на веру: больше и не на что!

Знает синий лес да пустынный скит,
Что на два венца врос в гранит скалы,
Да еще печаль плакальниц ракит,
Да еловый дух в янтаре смолы.

Жизнь стоит того, чтобы быть прожитой.

Здесь, в долине скорби, в мирную обитель
Нас земля приемлет

Кто посетил сей мир, тому печаль понятна;
Вернуться должен он в небытие обратно.

Ангел Божий сопутствовал ему/(ей)

Я пробовал жить
Так, как все живут,
Не скрою,
Порой мне было очень хорошо,
Но я ни на миг
Не мог забыть о вас.

Близок Господь ко всем призывающим Его! (CXLIV.18).

Утро станет сном, и будет вечно длиться ночь!
Мы одни в огромном темном мире…
Небеса становятся все шире.

По что так рано нас оставил,
Так рано в вечность отошел?

Любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей! (2 кн. Царства 1.23).

До чужих страданий дела нет,
Легче погасить ненужный свет,
Потому что он пугает смерть
Миллионами цветных огней…

Обычно на рассвете
Я прихожу, во сне,
Но все не так на этот раз…

Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?

Годы вдаль летели, но
Спутника вернее не найти.

Нет нужды верить в рай и ад, чтобы творить добро в земной жизни!

Тело мертво для греха, но дух жив для праведности!

Я вне игры!

Если сердце болит от тоски,
Если слёз переплакано море,
Разве можно в четыре строки
Передать боль утраты и горе.

Нынче на родной земле стало тесно…

Здесь та любовь, что правду подарила,
Здесь та печаль, что мудрость принесла.

Благодаря тебе мир стал чуточку светлей
(с тобою) мир стал чуточку теплее
(теплее, ярче, добрее…)

Бог проводит смертного через жизнь, прежде чем обратить его к свету

Нам свищет соловей на клене:
«Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!»

И на земле она, как ангел, улыбалась:
Что ж там, на небесах?

Жизнь прожита в согласии с добродетелью

Дай мне, Господи, услышать радость и веселие; и возрадуются кости Тобою сокрушенные! (L.10).

И каждый полюс подвержен
Невидимым превращениям,
И каждому атому счастья
Отмерен свой срок заранее…

Где добродетель? Где краса?
Кто здесь следы ее приметит?
Увы, здесь дверь на небеса:
Сокрылась в ней — да солнце встретит!

Душа магнитом-замком,
Тревожит вольную грудь,
Как по доброму жить,
Да готовиться в путь,
Как с надеждой глядеть на разрушенный дом,
Как по доброму петь.