Худшие эпитафии - Страница 11

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

И душа рванулась ввысь, злость и гнев отринув
К вечным солнечным морям, лунным берегам…

Но если жизнь — базар крикливый Бога,
То только смерть — его бессмертный храм.

Ничего на земле не бывает дважды.

В ад посылать из-за греха и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души…

Это так сладко,
Это так жестоко —
Заключить вечность
В одно мгновенье…
И умереть.

Ему саван соткала пена морская

Но вдруг последняя сила
В синих глазах ожила:
«Хорошо, что ты отпустила,
Как всегда ты доброй была».

Вот она, эта точка, откуда следует посмотреть на жизнь!

Медленно плетёт судьбу веретено…

В развалинах этого, некогда величественного храма, носился, жил и действовал животворящий Дух Божий. (1 Кор. 6,1519)

Что родится — то умрет…

Но так устроен мир земной
И тем вовек не увядаем:
Смеется кто-то за стеной,
Когда мы чуть ли не рыдаем.

За углом начинается Рай,
Нужно только чуть-чуть потерпеть.

Жить — это значит с каждым мгновением переставать быть

Скорблю о тебе, брат мой; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской. (2 кн. I.26).

Ночь за ночью, день за днем — один,
Сам себе слуга и господин.
А года уходят в никуда —
Так течет в подземный мир вода.

Как бы жизнь тебя не била,
Время не воротишь вспять
Но все доброе, что было,
Никому уж не отнять

Здесь покоится лучшая из матерей/бабушек

Я никак не успокоюсь, а пора бы уже устать,
Залезть в постель и преспокойно спать,
А во сне увидеть снова этот сон,
Как сквозь нас пробирается Он.

Ты сделал всё, что мог,
И нет твоей вины,
Что ночь быстротечна
И даже вечности мало,
Чтоб быть с тобой.

Ты отомстил за груз нелюбви прошлых лет

И билося сердце в груди не одно,
И в землю все очи смотрели,
Как будто бы все, что уж ей отдано
Они у ней вырвать хотели.

Добро дело содела о Мне!

Так сквозь асфальт колосится жизнь,
Так сквозь столетия звенит Завет!
Там, где кончается мир,
Начинается Свет.

Стой! Это бездна
И не жди иного –
Бесполезно…

Господь хранит души святых Своих! (XCVI.10).

Мир померк, потускнел без тебя.
Нет теперь маяка/маяка вдали.
Ты прости, наш сынок дорогой,
Что тебя не смогли мы спасти.

Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.

Успокойся, дочь, Господь неба и земли даст тебе радость вместо печали твоей.

Лети ветер обернись
Вокруг света и явись,
Возьми за собою ввысь
Потерянные души.

Лежать и мне в земле сырой!
Напев унывный надо мной
В долине ветер разнесет…

Помни/(пойми), что жизнь — твое творенье!

Ты не вернешься, не оглянешься,
Не станешь мудрым/ой и седым/ой,
Ты в нашей памяти останешься
Всегда живым/ой и молодым/ой

Взмахнет снова Феникс крылом,
Забудет боль,
Отринув Смерть,
Сверкнет оперением своим,
Умчится ввысь,
Рождая вновь
Восторги и зависть земли.

Голос, певший тебе в ночи, замолчал навсегда
И сгорают в огне свечи за годами года…

Смерть примиряет нас с близкими/(родными)

Восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его!

Отлетает душа-печаль
Птицей серою в дым небес.

Да воздастся друзьям моим по заслугам, а врагам — по милосердию!

Кровью запекаемся на золоте,
Ищем у воды прощенья небес.

Повержен огненным мечом, но не судьбою.

Последняя свершилася борьба
И сам спаситель отпустил с любовью
Послушного и верного раба

И доживу хоть до ста,
Моя напасть,
Не налюбуюсь досыта,
Не нацелуюсь всласть.

Земли минутный поселенец,
Земли минутная краса,
Зачем так рано, мой младенец,
Ты улетел на небеса?
Зачем в юдоли сей мятежной,
О ангел чистой красоты,
Среди печали безнадежной
Отца и мать покинул ты?

Избавился от оков…

Улучшал/(а) души…

Милость Твоя, Господи, лучше, нежели жизнь! (LXII.4).

Мальчик больше жить уже не будет,
Он не знает, что такое жить!

Прости меня, мальчик весёлый,
Что я принесла тебе смерть.