Случайные эпитафии - Страница 25

Для нас осталась ты принцессой!
Скорбим… Горюет и земля.

Нет, не смирюсь до самой смерти
Со страшной ношей бытия,
Что раньше срока гибнут дети,
Что умер ты, осталась(лся) я!

Сей памятник сооружен,
Имевшему девиц и жен,
Талант от Бога и грехи,
Философу, кто вам стихи —
клад размышлений — написал,
Кто жить среди жлобов устал.

Вот я лягу в прахи; завтра поищешь меня, и меня нить! Коль возлюблена селения Твоя, Господи!

И я опять ухожу в море.
Полный вперёд!
Я опять ухожу в море,
Чтобы вернуться в порт.

Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой своей милости, возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому!

Аз в путь мой шествую; но память творите о мне с песнию: аллилуиа!

Тебя не вырвут у меня.
Навек я твой, а ты моя!

Моя душа была на лезвии ножа.

О тайнах шепчет божество,
Цветет недавняя могила —
Так жизни явственная сила
Свое ликует торжество!

Мудрец приснился мне. «Веселья цвет пригожий
Во сне не расцветет, — мне молвил он, — так что же
Ты предаешься сну? Пей лучше гроздий сок,
Успеешь выспаться, в сырой могиле лежа».

Память его во всяких устах будет сладка, как мед!

Но я стал стар, что по другому уже не петь,
Но молод я, чтоб умереть.

Восторжествуют святые во славе, радуются на ложах своих! (CXLIX.5).

Вестник утраты —
Пульс тишины
Станет бессонницей душ
В час полной луны.

Бессмертная душа, бессмертные дела/(итоги).

Не младенцы плачем, но сами о себе наипаче возрыдаим согришающии всегда!

А мы гуляли, пели, шли своей тропой, мы открывали двери.
Хоть вход был запрещён, мы шли в огонь!

Но для тех бессильно времени крушенье,
Чье воспоминанье
Погрузит в раздумье и из сердца слезы
Сладкие исторгнет.

Это был лишь обманчивый сон.

Все время в суетных делах,
Среди бумаг и хлама.
А здесь то в солнце, то в снегах
Могила мамы.

Прости, что не смогли тебе помочь!
Прости, что не смогли тебя спасти!
Прости, что не смогли тебя сберечь!
Сто тысяч раз — прости… прости… прости…

И с утеса вниз парень полетел,
И завыл залетный ветер,
Гибели его свидетель.

Одним цветком земля беднее стала. Одной звездой богаче небеса.

Мы с тобой в мире одни —
Лишь ты и я, и темнота…
Мне хочется плакать и петь,
И быть с тобой, во тьме с тобой.
А если вдруг явится смерть,
То пусть ее зовут любовь.

Есть ангел смерти; в грозный час
Последних мук и расставанья
Он крепко обнимает нас…

Ты защищал, Господи, дело души моей; искуплял жизнь мою! (III.58).

Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностью – были.

Я молился на тебя,
Я смотрел в твои глаза,
Словно звёзды в небесах
Мне сияли они.

Жизнь направляется знанием смерти

Ты перешел в последнее жилище,
Я всё в пыли, но вижу свой конец.

Сильны любовь и слава смертных дней,
И красота сильна. Но смерть сильней.

У каждого Начала будет свой конец.
До встречи там, где все пойдет с Начала

Покайтесь, ибо приблизилось царствие небесное. (3,2)

Я тебя взрастила, но не сберегла.
А теперь могила сбережет тебя.

Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою! (XXXIX.5).

Не вниди в суд Господи с рабом Твоим!

Я не хочу бороться с прибоем
Глотая горько-солёные истины
Я хочу утонуть такою, как есть,
Со своими глупыми мыслями.

Смысл — в ритме каждого дня и часа!

Еще вчера в нем кровь текла,
Дышала грудь, душа жила…
Застыла кровь, жизнь замерла,
И где душа, куда ушла?

В память о вчерашнем падают на дно
две серебряных монеты.

Кометой вспыхнула над горизонтом жизни

Серебром озер да грозой небес,
Засияла жизнь в острие меча.

Разве жизнь – лишь одна суета,
Стресс, надрыв, напряжение сил,
И забвеньем покроют года
Сиротские звезды могил?

Лица смотрящих на нас уже остались в тени.
Я говорю тебе — мне нужен твой взгляд.
Прошу, смотри мне в глаза, смотри.

Как вкус у смерти безупречен
В отборе лучших среди нас…

Она ушла, она зовет меня во мрак.
Уходит боль, уходит страх,
Пусть будет так!

Жив Господь, избавлявший душу мою от всякой беды! (3 кн. I.29)

Добро и знания, посеянные тобой,
Взросли в душах твоих последователей.

Здесь я всё отдал/(а)