Эпитафия № 2492

А на лице ни тени муки,
Как будто он дремал.
Сложил ослабленные руки,
С любовью крест прижал.

Да, в правду верил он, и за нее сражался/(боролся) —
Он на Руси был редкий человек(Он для страны бесценный человек).

Сколько троп и дорог
Для меня заплелись в одну.
Я иду по своей земле
К небу, которым живу.

На перекрёстке солнечных дорог
Я видел утро и день.
Мои слова упали, как в песок — тень.
И мне казалось, будто я давно там,
Там, где прохлада и смех.

Перед скорбью бессильны слова,
Тот не умер, о ком память жива…

И там у седьмой звезды
Ты стань снова молодым.

Из всех, которых он возрастил, некому было поддержать его! (LI.18).

Я был на могиле, похитившей брата,
И горькие слезы кропили ее,
В душе пролилася святая отрада,
От горя проснулося сердце мое.

Начало жизни, это — утро Мая,
Ее конец — отравленный родник.
Предсмертным бурям вечности внимая,
Дух человека в ужасе поник.

Лишь изредка обряд печальный,
Свершая поминальный час,
Металла голос погребальный
В набат оплакивает нас.