ВАШИ ЭПИТАФИИ
0 шт.
Всякий, кто призовет имя Господне, спасется.
Он очень крепко спал, А ветер песни напевал ему И кудри ласково трепал.
Отныне каждый отвечает сам: Я — перед Богом, вы — перед людьми!
Каждый рассвет Ты исчезаешь в поднебесье, Каждую ночь, Как наважденье, мчишься ко мне.
Небеса Влекут непреодолимо, Парализуют волю. Пройти невозможно мимо, Всё вышло из-под контроля.
Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восстановит из праха распадающуюся кожу мою сию!
Ты слишком долго спал. Ты уже не попал. Кто-то ответил, А ты промолчал. Путь был короче, Ты сделал длинней его сам.
Северную стать верного меча, Как завет впитал вековой гранит — Гневом не пылать, не рубить с плеча Да преумножать то, чем славен скит.
Он/она отправился(лась) в рай
Пока жива мечта Никто не сможет отнять Нашу свободу, нет. Во все века пусть будет так.
Твой милый образ незабвенный — Пред нами он везде всегда. Непостижимый, неизменный Как ночью на небе звезда…
Пей! И в огонь весенней кутерьмы Бросай дырявый, темный плащ Зимы. Недлинен путь земной. А время — птица. У птицы — крылья… Ты у края Тьмы.
Благословен Ты в городе, и благословен на поле!
Сколько троп и дорог Для меня заплелись в одну. Я иду по своей земле К небу, которым живу.
Смерть всех нас примиряет!
Но для тех бессильно времени крушенье, Чье воспоминанье Погрузит в раздумье и из сердца слезы Сладкие исторгнет.
Ты Сам, Господи Боже, избрал его и нашел сердце его верным пред Тобою! (IX.7 и 8).
Мы будем драться на земле, Под солнцем и в кромешной тьме, Мы будем драться в небесах, Мы будем драться до конца.
Мольбы, молитвы, гимны просятся: «Взгляни, помедли, подожди!»
А теперь его слава прочна: Под холодною крышкою гроба На нее не наложат пятна Ни ошибка, ни сила, ни злоба…
К дождю звенели облака, Ласкался путь полынь-травой. Шли в далеко из далека, Шли, пели, звали за собой.
Мне в пути всегда светила Путеводная звезда.
Я хранитель огня Прошлогодних костров.
Не рыдай, что будущего нет. Это — тоже в перечне примет Места, именуемого Раем.
Явился Воин пеший без меча, Прошедший день явил картины мне.
Взойди Над прахом ветхих знамён! Взойди Мечом похорон!
Склонись надо мной, Будто ангел печальный. Биение сердца, Трепет крыльев над тишиной хрустальной.
Покойся в Царствии Небесном.
Начало жизни, это — утро Мая, Ее конец — отравленный родник. Предсмертным бурям вечности внимая, Дух человека в ужасе поник.
Слова и слезы бессильны передать, Всю глубину нашего горя.
Теперь мне дороги и милы Те грустно прожитые дни, — Как много нежности и силы Душевной вызвали они!
Звезды подскажут воину путь.
И умер он в борьбе бесплодной, Никто его не разгадал; Никто порывов не узнал Души любящей, благородной…
Только скажи, Что не забудешь тех лет!
Дай силы нам понять Божественный завет — У Бога живы все, а мертвых нет.
И даже тишина звенит в моих ушах, И стрелки, почему-то, застыли в часах…
Где добродетель? Где краса? Кто здесь следы ее приметит? Увы, здесь дверь на небеса: Сокрылась в ней — да солнце встретит!
Здесь мир иной меня обворожил Простой и грубой прелестью своей…
Как плачет сердце, боль не передать. Скорбим и помним каждую минуту. Не в силах время эту боль унять. О, Боже, помоги нам пережить разлуку.
Моя нелепая больная жизнь не оборвется на надрывной ноте. Я буду постепенно таять И уходить… как всё уходит.
За меня невеста отрыдает честно, За меня ребята отдадут долги, За меня другие отпоют все песни, И, быть может, выпьют за меня враги.
Я все видел. Я небу смотрел в глаза.
Жизнь в содержании, а не в сосуде.
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят, Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.
Я был в гостях у принцессы Зари, Я был царём — я сжигал и творил. Чума! Война! Для божьих пальцев я только струна.
Все живое исчезает, как и я…
Как безжалостна жизнь была к тебе. Так пусть милосердны будут небеса!
Вот я был, и вот меня не стало, И когда об этом вдруг узнаешь ты, Тогда поймешь, кого ты потеряла.
Но ты сдаваться не был привыкшим и не требовал любви.
Вся земля да поклонится тебе и поет Тебе; да поет имени Твоему, Всевышний! (LXV.4).
