Эпитафии военному, надписи на памятник военному

Чёрные руки жестом умелым
Ловко сплетают смерти мотив,
Но Белый Сокол молнией белой
Тучи разгонит, жизнь возвратив!

Из вечности лет летит забытый голос

На бесконечной линии
Рождений и смертей
Твой век – лишь штрих,
Но нам он ближе и милей.

Не пытайтесь жить вечно, у вас ничего не выйдет!

Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте моей пред очами Его! (2 кн. XXII.25).

За краем жизни ты найдешь потерянный рай…

Снова брошен в окна лунный свет,
Дом мой сонный серебром одет.

Со духи Праведных скончавшихся душу раба Твоего, Спасе, упокой, сохраняя его во блаженной жизни, яже у Тебе человиколюбче!

Небеса… манят и ждут меня.

Лежать и мне в земле сырой!
Напев унывный надо мной
В долине ветер разнесет…

Но для тех бессильно времени крушенье,
Чье воспоминанье
Погрузит в раздумье и из сердца слезы
Сладкие исторгнет.

Что я могу изменить своей любовью
Под этим тревожным небом, заполненным бомбами?
Что я могу добавить к кровавым закатам,
К звёздам, застрявшим в небе осколками от снарядов?

Окончил/(а) жизнь, всецело положившись на Господа!

Там — лишь черная вода,
Там — забвенье навсегда

Праведник, если и рановременно умрет, будет в покое! (IV.7).

Горем сердце мое,
Твоя смерть обожгла,
Что мне мир без тебя,
И мирские дела.

Всю жизнь в труде живём,
Чтоб заслужить могилу

То — смерти вечная, властительная тайна;
Я чувствую ее на дне глубоких снов,
И в предрассветный час, когда проснусь случайно,
Мне слышится напев ее немолчных слов…

Лучше нам умереть в сражении, нежели видеть бедствия нашего народа и святыни! (I кн. III.59).

И каждый шаг всё тяжелей,
И рвётся к сердцу дикий страх.
Но цель близка, а что за ней,
Не видно мне — туман в глазах.

Богородица в небесах,
Вспомяни о моих прохожих!

Смерть открывает дорогу новому

А ты пылал и согревал собою
Чужие жизни, впавшие во тьму…
Пишу об этом с запоздалой болью,
Сложив цветы к портрету твоему.

Пусть образ твой хранят года

Жить как все мне скучно.
Мне и смерть игрушка!
Скорость в крови,
Удачу лови!

Все, что было — свет мой,
Чистый и святой.

По что так рано нас оставил,
Так рано в вечность отошел?

Не творите для меня ничего, но только молитесь ко Господу Богу нашему! (VIII.33).

Воспоминания о тебе украшают наш мир.

Да охранит тебя Солнце от мутных зрачков!
Да охранит тебя Солнце от грязного рта!
Да охранит тебя Солнце от черных присяг!
Да оделит тебя Солнце глазами любви!

Я стою и смотрю, как проносятся мимо
города, поезда, лица… все неуловимо.
Карусель вращается без меня.

Я здесь почил, чуть появясь на свет;
Я — тот, к кому так быстро поспешила
Смерть, что душа, чью плоть взяла могила,
Едва заметила, что плоти нет.

А там наследник в добрый час
Придавит монументом вас,
Простит вам каждую обиду
По доброте души своей…

Свет и Тьма, Мир и Война
Встретятся здесь —
На краю времени!

Пускай качает тело твое вода,
Я все прощаю, но ты прощай навсегда!

Не противься искушению, испытай в жизни все!

Остались в памяти прекрасные мгновенья!

Время забыть то, кем ты был,
Hо помнить, кем ты стал…

Свою любовь в последний раз
Улыбкой вновь благословил он…

Не рыдай, что будущего нет.
Это — тоже в перечне примет
Места, именуемого Раем.

Ты, спящий в гробнице расколотой!
Проснись под упорными взорами,
Привстань под усталой улыбкой,
Ответь на безгрешную ласку,
Для счастья, для мук оживи!

Доброту и любовь ты оставил живым,
Сколько б лет не прошло: Любим, помним, скорбим…

Улучшал/(а) души…

Ты живешь там,
ничего обо мне не зная.

Род правых благословится! (CXI.2).

Бог был с ним!

И делал он угодное в очах Господних, и не уклонялся ни направо, ни налево!

Вам благодарны без конца, о Вас не забываем,
И души Ваши и сердца живыми вспоминаем.

Помним, любим, скорбим

Закрываю уста и затворяю врата чувств мирской жизни благостно и смиренно, ибо верую свято и истово!