Эпитафии в стихах, надписи на памятниках стихи

Половина друзей моих погребена.
Всем судьбой уготована участь одна.
Вместе пившие с нами на празднике жизни
Раньше нас свою чашу испили до дна.

Весь я соткан из огня,
Я лучистый факел дня,
В дымке утренней рожден,
К светлой смерти присужден.

Среди могил блуждают тени
Усопших дедов и отцов,
И на церковные ступени
Восходят тени мертвецов.

Зажигая свечу
У меня в изголовье,
Ты будешь сниться
Мне после смерти.

Пусть дали твои безбрежные
Укутаны будут в цветочную замять.
Пусть будут светлы твои сны безмятежные,
Как о тебе наша светлая память.

Умрёт властелин вселенной, — что выживет он, не верь.
И царство его погибнет. Во власть и закон не верь.
Всё в мире непостоянно. Истлеет и тяжкая дверь…

Он до цели уж добрался,
По своей прошел стезе.
Он дотронулся до солнца,
Сокрушил преграды все.

В воздухе пахнет сном,
Город устал.
Я тоже спал.
Вечер, чуть тронув крыши,
Прошёл насквозь.
Мне бы хотелось быть с ним, но я гость.

(Имя), мой друг, я готов ко всему, —
Только для битвы я был рождён.
Страх – это слабость и потому:
Кто испугался, – уже побеждён.

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем…

На перекрёстке солнечных дорог
Мне было трудно дышать,
Я заблудился, я устал и мне хотелось бежать.
И мне казалось, будто рядом вода.
Я слышал шелест волны.
И кто-то там, за горизонтом ждал. Он или ты?

Те, в ком страсти волнуются, мысли кипят, —
Все на свете понять и изведать хотят.
Выпьют чашу до дна — и лишатся сознанья,
И в объятиях смерти без памяти спят.

Так сквозь асфальт колосится жизнь,
Так сквозь столетия звенит Завет!
Там, где кончается мир,
Начинается Свет.

Моя нелепая больная жизнь
не оборвется на надрывной ноте.
Я буду постепенно таять
И уходить… как всё уходит.

А в небе сила — любовь!
Божья воля — закон!
Смертью смерти поправ
Дышит вечность с икон.
Да святится Имя твое
На все просторы Руси!

Я свободен, словно птица в небесах.
Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен, с диким ветром наравне.
Я свободен, наяву, а не во сне.

Правдой дорожить,
Лжи не потакать,
Дальних не судить,
Ближним помогать,
С тишиной сойтись
На исходе дня,
Научи меня
Родина моя.

В моих снах нету слез —
В них я рядом с тобой.
Просыпаюсь в бреду —
Пусто рядом со мной.

У этой жизни нет новых берегов,
И ветер рвёт остатки парусов.

Ты так хотел попасть в этот дом,
И приобщиться к игре.

И смерть и жизнь — родные бездны;
Они подобны и равны,
Друг другу чужды и любезны,
Одна в другой отражены.

Кто умер здесь? какой потери
Печаль встревожила сердца?

В этой игре ты не высчитал масть,
Тебе очень трудно теперь.
Ты сидишь за столом, ты лелеешь свой страх,
Страх перед тем, что тебе укажут на дверь.

Потом главой припал он к изголовью:
Последняя свершалася борьба,
И сам Спаситель отпустил с любовью
Послушного и верного раба.

Или руки мои слишком слабые,
Или слёз моих недостаточно,
Чтоб тебя оживить и опять заставить дышать.
Или ты меня больше не слышишь
И слова мои будут напрасными,
И прибудет навеки в трауре моя душа.

Прошли те времена.
Теперь мы боремся одни,
А помощь так нужна.

Мою жизнь читала смерть
Вслух, на языке огня,
Все, кому мне вышло петь,
Помолитесь за меня.

Ты ушел(ла) из жизни слишком рано, нашу боль не выразят слова.
Спи, родной(ая), ты наша боль и рана, но память о тебе всегда жива.

Страдал он в жизни много, много,
Но сожаленья не просил
У ближних, так же как у бога,
И гордо зло переносил.

Скорбь и печаль твоей утраты, пребудут с нами навсегда.
Что может быть страшней и горше потери мужа и отца.

Я был в гостях у принцессы Зари,
Я был царём — я сжигал и творил.
Чума! Война!
Для божьих пальцев я только струна.

Что жизнь его была? – Тяжелый сон.
Что смерть? – От грез ужасных пробуждение.
Спросонья улыбнулся он –
И снова, может быть, там начал сновидение.

Живым — это лишь остановка в пути,
Мёртвым — дом.

Где моя звезда
Остывает после разговора с домом,
Горе-не-беда,
Время коротать по землям незнакомым.

Не одерживал смертный над небом побед.
Всех подряд пожирает земля-людоед.
Ты пока еще цел? И бахвалишься этим?
Погоди: попадешь муравьям на обед!

Нетленное тело лежит подо льдом,
А душа полыхает огнём!

И лишь мне не уснуть.
Я сегодня в плену
Горько-сладких воспоминаний,
Вернувших мне эту весну…

Я читал в глазах
Боль за души земли,
Сколько огня было в этих глазах
И сколько любви!

То не в церковь белую к венцу —
Прямо к света нашего концу

Ну а пока там, где вечер-туман
Ставит на дальний свет,
Я лечу по своей земле
Дорогой, которой нет.

Серебром озер да грозой небес,
Засияла жизнь в острие меча.

Будь мудр, — иного нет исхода.
Кто цепь последнюю расторг,
Тот знает, что в цепях свобода
И что в мучении — восторг.

И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и любовь.

Отпускаю ветер под честное слово,
Отвести беду стороной.
Облететь дождем, не разрушив основы,
Опоясать радугой зной.

Отныне глаз сиянье растворилось в небесах
И ты меж нами лишь незрим.
Никто тебя не сможет заменить,
Ты был и навсегда останешься любим…

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.

Хочешь, я скажу: ничего не было, нет.
Может быть, ты поверишь в это,
Убаюканный музыкой слов.

Нелегко искать объяснения и оправдания,
С пулей в груди трудно быть непредвзятым.
Но разве чужая боль не есть наказанье?
И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?

Две силы есть — две роковые силы,
Всю жизнь свою у них мы под рукой,
От колыбельных дней и до могилы, —
Одна есть Смерть, другая — Суд людской.

Полуразрушенный, полужилец могилы,
О таинствах любви зачем ты нам поешь?
Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?