Эпитафии парню, надписи на памятник парню

Но я могу в своём воображении
Переписать, как угодно, все главы.

Скорбим и помним мы любя

Свет сияет на праведника! (XCVI.11).

Выпросить бы у смерти
Годик, другой.
Только нет, не успеть мне
Надышаться тобой.

Тебе, Единому, Неповторимому, склоняем головы свои.

Суть жизни — самого себя найти!

Сердце ее/(его) уповало на Господа!

Спасти тебя мы не смогли,
Оставив все, ушел ты в вечность.
Безмерна скорбь, болят сердца
Печали нашей нет конца.

Господь был с ним, — и во всем, что он делал, Господь давал успех!

Тело мертво для греха, но дух жив для праведности!

Так хорошо и вольно умереть.
Всю жизнь скакал — с одной упорной мыслью,
Чтоб первым доскакать.

В прошлом ответа ищу невозможного…

Ты поверил друзьям. Был обманут любовью.
Но над нами есть Бог. Наказанье грядет.
Божья кара — не миф. Что прошло — то вернется.
Тем, кто отнял тебя, наказанье придет.

Видеть птиц,
Слышать птиц,
Вместе с ними лететь.
До высокой
Звезды
Песни светлые петь.

Урок принятия собственной смерти — последний дар родителей.

Здесь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своей…

Я так от всех устал
Наверно я не спал.

Он дел великих не творил, не всем такая слава.
Он просто человеком был и этого не мало!

Неизлечима боль разлуки —
Разлуки той, что навсегда.

В недра планеты уводят меня
Призраки каменных древних гробниц,
Тусклой тяжёлой бронёю звенят.
Я новый пленник подземных темниц.

В наших сердцах и памяти навеки
Останется все то, что связано с тобой:
Твои глаза, улыбка, руки
И любящее сердце, что хранит покой.

Мой прах уснет забытый и холодный,
А для тебя настанет жизни май;
О, хоть на миг душою благородной
Тогда стихам, звучавшим мне, внимай!

Там все живы, кто любил меня,
Где восход — как праздник бесконечной жизни,
Там нет счёта рекам и морям,
Но по ним нельзя доплыть домой.

Учил ценить, а не оценивать,
На мелочь жизнь не разменять,
Любить людей и в бога веровать.
Ты многое сумел нам дать!
(Как много ты сумел нам дать!)

Hет клейма на душе моей
Кроме господа я не знал царей

Память его/(ее) довека в благословении!

Умирая, рождаются звёзды

Весь этот мир в тебя вонзился
Летящей огненной стрелой.

Усни, беспокойное сердце!

В память о вчерашнем падают на дно
две серебряных монеты.

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями!

Он не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! (II.12)

Я был глазами слепому и ногами хромому! (XXIX.15).

Он свои блага раздал нищим! (CXI.9).

Теперь его судьба
Тенью бродить.

Мир светлый праху твоему!

Господи Иисусе Христе, вознеси ко Отцу из, возлюбленную миром и Тобою спасенную душу.

Дороже не было тебя,
И никогда уже не будет!

Тепло души твоей осталось вместе с нами.

Хотел бы я спокойным сном забыться,
Посметь смеяться и мечтать посметь.
И чтоб на розовом рассвете птицы
Хотя бы пели не про смерть!

Нам/(мне) в бытии отказано навеки!

Плоды его/(ее) трудов одолевают смерь!

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

Помышляя о Боге своем, он действовал от всего сердца своего, и имел успех!

Великий бессеребренник
и истый человеколюбец

Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.

Вера есть знание смысла человеческой жизни.

Умереть — значит присоединиться к большинству.

Его/(ее) творенья убивают смерть!

Нет больше горя, чем горечь от утраты.