Эпитафия № 3707

Смерть стала утешением

Стихнет шепот песочных часов,
Выскользнут в море алмазные четки.
Ты — мой самый несбыточный сон:
Самый сладкий и самый короткий.

Черный день! Как нищий просит хлеба,
Смерти, смерти я прошу у неба,
Я прошу ее у докторов,
У друзей, врагов и цензоров,
Я взываю к русскому народу:
Коли можешь, выручай!
Окуни меня в живую воду,
Или мертвой в меру дай.

Я слезы лью, о прошлом грудь тоскует.
Но хладен ты, душа уже вдали!

Пей! И в огонь весенней кутерьмы
Бросай дырявый, темный плащ Зимы.
Недлинен путь земной. А время — птица.
У птицы — крылья… Ты у края Тьмы.

Подумать страшно, скольких мы
Недосчитались в эти годы!
И всех, врагов отважных тьмы,
Сломили ранние невзгоды.

Она воздавала добром, а не злом во все дни жизни своей! (XXXI.12).

Голос, певший тебе в ночи, замолчал навсегда
И сгорают в огне свечи за годами года…

Пусть ты не герой,
Но Бог с тобой!

Смерть не умирает.