Эпитафия № 3610

Я не встречу тебя никогда, и я знаю – так будет всегда.

Впишем в сердца воинов имена,
В память о них будем пить допьяна.
Бремя потерь годы лишь заглушат,
Бронза и медь образы сохранят.

И смерть и жизнь — родные бездны;
Они подобны и равны,
Друг другу чужды и любезны,
Одна в другой отражены.

Он проходит сквозь нас, подчиняя нас себе,
Возможно, это его помощь тебе и мне,
Ведь он стоит твёрже, а, стало быть, прав,
Но всегда ли тот прав, у кого много прав?

Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон – все это скорее утешение живых, чем помощь мертвым.

Вдруг, громкая, Запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола смолк…

Смерть — это так:
Недостроенный дом,
Недовзращенный сын,
Недовязанный сноп,
Недодышанный вздох,
Недокрикнутый крик.

После вас, здесь проходят «тыщи». Смеются, нелепо гарцуют.
Написали на моем пепелище: «И здесь — танцуют»

Затерялся в море гула
Крик, тебе с душою разорвавший грудь.
Розовая, ты тонула
В утреннюю муть…

До срока и судьба, и жизнь — одно и то же.
Но час пробьет, и жизнь судьбою назовут.