Эпитафия № 3791

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процветать и умереть…

Нет смерти здесь; и сердце вторит нет;
Для смерти слишком весел этот свет.
И не твоим глазам творец судил
Гореть, играть для тленья и могил…
Хоть все возьмет могильная доска,
Их пожалеет смерти злой рука;
Их луч с небес, и, как в родных краях,
Они блеснут звездами в небесах!

Ушел мой незабвенный друг в покров пречистый и святой
в неведомый нам грешным мир другой…

К благой судьбе я смертью приведен:
Бог не желал меня увидеть старым,
И так как рок не властен большим даром,
Все, кроме смерти, было б мне в урон.
Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.
Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?
При жизни я кому-то жизнью был,
И с той поры, как сделался я прахом,
Ревнивый друг ждет смерти, мучим страхом,
Чтоб кто-нибудь его не упредил.

Тот, кто воскрес,
Смотрит с небес,
Взгляд полон вселенской тоски.

Нас ожидают другие места,
Чтобы начать всё с пустого листа.

Ничего не боюсь и не грущу,
Потому что теперь я одна из них,
Потому что, делая что хочу,
Забываю все в тот же самый миг.

Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой своей милости, возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому!

Ты устал быть птицей и сорвался камнем,
Рухнул с высоты, спасаясь от судьбы…

Когда умираешь, становишься значительным, а пока жив, до тебя дела нет!