Эпитафия № 3769

Убивают такой любовью,
Разрушают, используют, грабят.
Бойся тех, кто сорит этим словом,
Если ты не знаешь их правил.

По весне
ливни ринутся в бой,
С ними я
возвращаюсь домой.

Последний звук струны моей,
Как вестник смерти, пронесется
И, может быть, в сердцах людей
На тайный вздох их отзовется;
И мир испуганный вздрогнет,
И в тихий час залогом славы,
В немой тоске, на гроб кровавый
Слезу печали принесет.

Оставив мне лишь кубок яда,
Ушла ты рано в мир другой,
И нет возврата, — и не надо,
Когда лишь там, в гробу, покой.

Ни тоски, ни любви, ни обиды.
Все померкло, прошло, отошло…

Он так боялся оказаться вторым,
Но все время забывал, что такое быть первым.

Но для небесного могилы нет.
Когда я буду прах, мои мечты,
Хоть не поймет их, удивленный свет
Благословит; и ты, мой ангел, ты
Со мною не умрешь: моя любовь
Тебя отдаст бессмертной жизни вновь;
С моим названьем станут повторять
Твое: на что им мертвых разлучать?

Я ухожу туда, где небо
Веткой бьёт в окно,
Ты проводи вином и хлебом,
Все решено.

Но встанет солнце,
И боль уйдёт,
Грусть растворится, Как летом лёд.
Все тени исчезнут враз,
Прошу, останьтесь, хоть на час.

Всё, что ты любил когда-то,
Здесь природа воплотила,
И без мрамора богато
Убрана твоя могила.