Эпитафия № 3205

На небе б увидел бесценного брата
И с ним поделился бы грустью моей;
И это б мне было святая награда
За дни, проведенные в муках скорбей.

Слезы людские, о слезы людские,
Льетесь вы ранней и поздней порой…
Льетесь безвестные, льетесь незримые,
Неистощимые, неисчислимые, —
Льетесь, как льются струи дождевые
В осень глухую, порою ночной.

Прохожий, ты идешь, а не лежишь, как я.
Постой и отдохни на гробе у меня.
Сорви былиночку и вспомни о судьбе.
Я дома. Ты в гостях. Подумай о себе.
Как ты, был жив и я,
Умрешь и ты, как я…;;

Мы сожалеем, плачем и скорбим,
Что ты остался вечно молодым.

Плетёт судьбу веретено
За чертою кулис.
Когда-нибудь замедлить бег
И, уже не спеша,
Увидеть, как берет разбег
Душа…

Ты спрашиваешь меня, в чем смысл жизни. Но ты и есть тот, к кому обращен вопрос.

Есть в близости каждой предвестники смерти:
Увядшие листья, поникшие ветви,
Погасшие взгляды, безвольно упавшие в руки.
Ты ещё говоришь, но теряется ясность,
И меня поглощает тяжёлый и вязкий
Туман, сквозь который с трудом пробиваются звуки.

Снова брошен в окна лунный свет,
Дом мой сонный серебром одет.

Господь — твердыня моя и крепость моя и избавитель мой!

Ты ушел(ла) из жизни слишком рано, нашу боль не выразят слова.
Спи, родной(ая), ты наша боль и рана, но память о тебе всегда жива.