Эпитафия № 3034

Я жду, когда ночь завесит чёрным даль
И остатки слёз небесных станут коркой льда.
Мне всё равно, плохо ли тебе одной.
Ты хотела перемен и сердцем, и душой…

Вот бедная чья-то могила
Цветами, травой зарастает;
Под розами даже не видно,
Чье имя плита возглашает…
О, бедный! И в сердце у милой
О жизни мечты золотые
Не так же ль, как розы, закрыли
Когда-то черты дорогие?

Кабы нам поднять глаза,
ну, хотя бы на минуту,
Да увидеть, как горит
у души душа.

Он призвал её в небо,
И она вознеслась,
С непреклонною верой
В их духовную связь.

Едва блеснула в ней/(нем) небесная душа,
И к Солнцу всех миров поспешно возвратилась.

И умер он в борьбе бесплодной,
Никто его не разгадал;
Никто порывов не узнал
Души любящей, благородной…

Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.

Я словно б мертв, но миру в утешение
Я тысячами душ живу в родных сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах,
И смертное меня не тронет тленье.

Ты для меня была звездой,
Я сам, как тень, шёл за тобой,
Я сам себе, надеясь, лгу, —
Хочу забыть, но не могу!

На древе человечества высоком
Ты лучшим был его листом,
Воспитанный его чистейшим соком,
Развит чистейшим солнечным лучом!