Эпитафия № 2677

Нет смерти здесь; и сердце вторит нет;
Для смерти слишком весел этот свет.
И не твоим глазам творец судил
Гореть, играть для тленья и могил…
Хоть все возьмет могильная доска,
Их пожалеет смерти злой рука;
Их луч с небес, и, как в родных краях,
Они блеснут звездами в небесах!

Ваши руки усталости не знали.
Ваши уста никогда не унывали.
Вы шли по жизни, труд любя.
Пусть будет пухом вам земля.

Все когда-то уходят.

Я был в гостях у принцессы Зари,
Я был царём — я сжигал и творил.
Чума! Война!
Для божьих пальцев я только струна.

Он утешал сетующих!

И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.

Разгулы прожитых лет и тут кричи — не кричи,
Смотреть вокруг и видеть луч
За черной гарью, за бетоном туч,
И сдюжить, не пережечь огонь в огарок свечи.

Человеку, который увидел ангела

Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости,
Будет плыть вперед, вперед.

Тогда расстанусь с этим миром,
А может быть, вернусь опять, —
И в новом теле с духом сирым
Пойду бесцельно трепетать:
Опять испытывать утраты, —
И озлобленья слезы лить
Над всем, что дорого и свято,
И всем, что хочется любить…