Эпитафия № 1278

Весь этот мир в тебя вонзился
Летящей огненной стрелой.

Я слышу — смерть стоит у двери,
Я слышу — призвук в звоне чаш…

Я убит,
Но возмездие спешит!

До того, как мы чашу судьбы изопьем,
Выпьем, милая, чашу иную вдвоем.
Может статься, что сделать глотка перед смертью
Не позволит нам небо в безумье своем.

Сердце погасло, будто зарница,
Боль не притушат года.
Образ твой вечно будет храниться
В сердце моем навсегда.

Пусть не гаснет огонь до конца
И останется память о той,
Что для жизни будила сердца,
А теперь нашла вечный покой.

Hе впервой рисковать нам своей головой!

В скорби моей никого не виню.
В скорби — стремлюсь к незакатному дню.
К свету нетленному пламенно рвусь.
Мрака земли не боюсь, не боюсь.

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

Целуем мы твои глаза,
Прильнем к любимому портрету.
А по щеке течет слеза,
Конца и края скорби нету…