Эпитафии маме, надписи на памятник маме

Вам благодарны без конца, о Вас не забываем,
И души Ваши и сердца живыми вспоминаем.

Отгорела…

Выхожу из тьмы!

Ты, Господи, соделал, что угодно Тебе.

Что можно построить такими руками ?
Но я делала всё, что могла:
Высекала узоры на камне
И плавила из стекла.

И жизнь моя прошла, как сон…

Какая странная дорога,
Смешная роль непрошеных гостей.
Сегодня мне легко разбрасывать слова.
Сегодня я пою не вам.

Не противься искушению, испытай в жизни все!

Попробуем дышать
В один и тот же миг
И быть продолжением
И отражением друг для друга
Над бездной разлук.

Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости,
Будет плыть вперед, вперед.

Как поднять тебя мама,
Как твой сон разбудить.

Тебя ведь не ужасает та вечность, что была до рождения? То же и после смерти!

Судьба — беда или счастливый случай,
Иль жизнь, иль смерть,
Как Бог решит за нас…
А он к себе уносит самых лучших,
Кого так не хватает нам сейчас.

Из жизни ты ушла мгновенно, нам боль осталась навсегда,
Но образ твой любимый нежный мы не забудем никогда.

Может вырастут новые крылья,
Красота, доброта,
И расправить их будут силы.

Мы остались без вас, вы остались с нами!
Это эпитафия на памятнике, установленном на месте гибели съемочной группы Сергея Бодрова.

До срока и судьба, и жизнь — одно и то же.
Но час пробьет, и жизнь судьбою назовут.

Человек придумал ложь —
Краше не найдешь.
Что этот скорбный край —
сущий рай.

Блажен, кто выбрал цель и путь,
Кто распознал всей жизни суть

Твой вечный покой — наша неугасимая боль.

И лишь мне не уснуть.
Я сегодня в плену
Горько-сладких воспоминаний,
Вернувших мне эту весну…

Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, а сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой — славою твоею! (LX.19).

Кто из людей видел этот полет,
Счастье познал и восторг.

Ты умерла… Смирились грозы.
Я поминутно видел слезы
И часто смех твой вспоминал.

Ты стала невесомым лучиком.
Так уходят лучшие.

Всю жизнь в труде живём,
Чтоб заслужить могилу

Иди на звук дождя.
Он выведет тебя.
Но та ли, та дорога,
И та ли, та земля?

Ты всегда в памяти нашей.

Господи, со святыми упокой душу раба (рабы) твоего (твоей) (Имя).

Я, конечно, вернусь в ваших мыслях и мечтах!

Это я на пути в мир иной.
Все за одно, и нет места живым,
Но иду я на свет, как живой!

Счастья ли миг предо мной промелькнет,
Злого безволья почувствую ль гнет, —
Так же душою горю, как свеча,
Так же молитва моя горяча.

Голос твой затих,
Растворяясь в ночи —
Ты исчезла во мгле,
Словно пламя свечи.

Смысл жизни человека в том, чтобы растить и развивать бессмертную его основу.

Но и ее смерть жадная/алчная скосила

Оставив мне лишь кубок яда,
Ушла ты рано в мир другой,
И нет возврата, — и не надо,
Когда лишь там, в гробу, покой.

Я вежливо тихо уйду.

Это будет почти реально,
Это будет совсем как наяву.
Ты почувствуешь, как исчезает страх,
подчиняясь внезапному волшебству…

Не приходи тогда накинуть
Оков тяжелых на меня:
Мне будет жалко мир покинуть,
И робко небо встречу я…

Не слышно голоса родного, не видно добрых, милых глаз
Зачем судьба была жестока? Как рано ты ушел(ла) от нас.

Это так сладко,
Это так жестоко —
Ощутить вечность
В момент падения
И растаять снежинкой
В Его теплых ладонях.

Из сердца все на свете лица
Не выжгут твоего лица.

Длань свою она открывала бедному и руку свою подавала нуждающемуся! (XXXI.20).

Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты…

Здесь та любовь, что правду подарила,
Здесь та печаль, что мудрость принесла.

Дай силы нам понять Божественный завет —
У Бога живы все, а мертвых нет.

Пока не видели, была, а видим, уж погасла.
Не в силах воскресить тебя, уж все напрасно.
Как и что сказать могу я? Где, скорбя найду слова я?
Чтобы выплакаться вволю. Боль и горечь велики.

Все пепел, призрак, тень и дым

Небесная душа на небо возвратилась,
К источнику всего, в объятия отца.
Пороком здесь она еще не омрачилась;
Невинностью своей пленяла все сердца.

Как капли росы на розах,
На щеках наших слезы.
Спи спокойно, милый (милая).
Все тебя мы помним, любим и скорбим.