Эпитафия № 4162

Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.

Останется всё, как было,
На Земле, не для всех родной.

Смерть стоит того, чтобы жить

И каждый вечер, сидя у окна
Я наблюдаю, как заходит солнце
И каждый его блик напоминает
о том, что больше не вернется.

Плач и смех, святость и грех
Сходятся здесь —
На краю времени!

Господи Иисусе Христе, в наших слезах прими его покаяние.

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Смотри, как в саван
туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде
поднебесье.

Проходящий, остановись!
Обо мне, грешном, помолись.
Я был, как ты.
Ты будешь, как я.

Почивай же, дружок! Память вечная!
Не жива ль твоя бедная мать?
Или, может, зазноба сердечная
Будет таять, дружка поджидать?