Эпитафия № 4133

Целуем мы твои глаза,
Прильнем к любимому портрету.
А по щеке течет слеза,
Конца и края скорби нету…

В безлунную, глухую ночь твой взор
Развеет мрак, разрушит тьмы узор.

Жизнь утомила меня.
Смерть, наклонись надо мной!
В небе — предчувствие дня,
Сумрак бледнеет ночной…
Смерть, убаюкай меня

Непреодолимо я приблизилась к запретной черте…

Это был мой самый удивительный сон.

К благой судьбе я смертью приведен:
Бог не желал меня увидеть старым,
И так как рок не властен большим даром,
Все, кроме смерти, было б мне в урон.
Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.
Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?
При жизни я кому-то жизнью был,
И с той поры, как сделался я прахом,
Ревнивый друг ждет смерти, мучим страхом,
Чтоб кто-нибудь его не упредил.

Она ушла, она зовет меня во мрак.
Остался шаг, всего лишь шаг, последний шаг….

Путь непростой мы достойно прошли
Ради спасенья несчастной земли.

Такой любви
И ненависти люди не выносят,
Какую я в себе ношу.

Мне кажется я все вижу,
Но не могу проснутся.