Эпитафия № 3439

Сей памятник сооружен,
Имевшему девиц и жен,
Талант от Бога и грехи,
Философу, кто вам стихи —
клад размышлений — написал,
Кто жить среди жлобов устал.

Только вчера были вдвоём,
Кто виноват — лишний вопрос, —
Ведь всё равно ответ не найдём,
Много и чёрных, и белых полос.

Он утешал сетующих!

Ничего…Темнота…Тишина…
Это что? Отчаянье? Слабость?
Может, во всем виновата весна?
А быть может – душевная старость?
Что с того, что ты можешь творить?
Ну и что! А кому это надо?..
Горечь такую…водой не залить.
Хамство – вот мне сегодня награда.
Спросишь, зачем же дарила себя?
Ты ведь знала, ответа не будет.
Ты ответишь, — они же друзья,
Самые милые, близкие люди.
С кем же радость свою разделить?
С кем счастьем своим поделиться?
Вы понимаете – я хочу жить
Так, чтоб жизни своей не стыдиться.

Все, что было — свет мой,
Чистый и святой.

Я бегством от собственной тени спасаюсь.
Я все разрушаю, к чему прикасаюсь.
Я все разрушаю, и снова бегу.
И больше я так не могу…

Я был счастлив тем, что дарил счастье своим близким.

Подскажите, как её забыть…
Знаю, вместе не дано нам быть.
Мы чужие — мы огонь и лёд,
И меня здесь вряд ли кто поймёт.

Я знала, я — Бастилия, а ей суждено было пасть.

Изгой — чужой на земле,
Как солнце в ночи по дороге домой.
Изгой от века в седле,
Со смертью за жизнь принял бой.