Эпитафия № 3359

Лишь иногда в тревожный час ночной,
Невольно ум в тоске изнемогает,
И я его спрошу: «В стране иной,
За темною загадочной могилой,
Увидимся ль с тобой, о, брат мой милый?»

Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! (LXXXIII.2).

Запрыгал мелькающий бешеный град
Врасплох был захвачен испуганный сад
С грозою обняться и слиться хотел
Погиб — и упиться грозой не успел.

Как эту боль перенести,
Когда на части сердце рвется?!
И не вернуть, и не забыть,
Лишь с болью жить нам/мне остается.

В крушении всего земного
Была ты — кротость и любовь

Теперь, как ребенок, учусь жить\+\Один/(одна, сам, сама), без тебя.

Ты — солнца светлый лик, звезда очей златая,
Ты — страсть моей души, ты — чистый ангел мой!

Спокойно ложусь я, и сплю: ибо Ты, Господи, один даешь мне жить в безопасности! (IV.9).

Не умоляй меня сделать всё так, как было,
Это не я в твоё сердце булавку вонзила,
Не понимаю зачем снова делаю больно,
Нежность моя и жестокость совсем бесконтрольны.

Как много нашего ушло с тобой.
Как много твоего осталось с нами.