Эпитафия № 2551

Вся суета человеческая. велика не пребывают по смерти: не пребыеваеть богатство, ни шествуетъ слава: пришедшей бо смерти, сия вся потребишася.

Что происходило однажды, повторится и впредь!

Ты не удивляешься жизни лишь по привычке, а ведь она чудо!

Вверх! От земли!
Приблизить Горнюю даль,
Крестопоклонно!
Молитвой в сердце зажечь Радости Печаль!

Жизнь в содержании, а не в сосуде.

Прости меня, мальчик весёлый,
Совёнок замученный мой!
Сегодня мне из костёла
Так трудно уйти домой.

К благой судьбе я смертью приведен:
Бог не желал меня увидеть старым,
И так как рок не властен большим даром,
Все, кроме смерти, было б мне в урон.
Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.
Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?
При жизни я кому-то жизнью был,
И с той поры, как сделался я прахом,
Ревнивый друг ждет смерти, мучим страхом,
Чтоб кто-нибудь его не упредил.

Это были мужи милости, которых праведные дела не забываются! (XLIV.9).

За смерть ему Бог воздаст

Никто не знает, что такое смерть — вполне возможно, что это величайшее добро для людей. Однако, все ее боятся как будто смерть — величайшее зло.