Эпитафия № 2481

Светлая — на шейке тоненькой —
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем не понято,
Что дитя мое в земле.

Во блаженном успении вечный покой
Подаждь, Господи, усопшему рабу твоему/(усопшей рабе твоей)
И сотвори ему/(ей) вечную память.

Под тенью миртов и акаций
В могиле скромной сей
Лежит прелестная подруга юных граций:
Ни плачущий Эрот, ни скорбный Гименей,
Ни прелесть майской розы,
Ни друга юного, ни двух младенцев слезы
Спасти Полину не могли!
Судьбы во цвете лет навеки обрекли
Ее из пламенных объятий
Супруга нежного, детей, сестер и братий
В объятья хладные земли…

Прошлое сокрыто вечным молчанием

Блажен человек, который на Господа возлагает надежду свою! (XXXIX.5).

То не в церковь белую к венцу —
Прямо к света нашего концу

Небо ей сказало: спи —
Ведь даже звезды спят!
Помолясь на звездопад:
Вечный — свят, свят, свят!

Он мудрецом не слыл, и храбрецом не слыл,
Но поклонись ему – он человеком был.

Он говорил, но жизни пламень
В груди больного догорал…

Грехов юности моей и преступлений моих не вспоминай; но милости Твоей вспомни меня Ты, ради благости Твоей, Господи! (XXIV.7).