Эпитафия № 2357

Но зато я так стремительно падаю вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.

Враг украл твою мечту,
Что ты ковал в поту —
Ведь свет своей души
В те камни ты вложил.

Ой, беда приключилася страшная!
Мы такой не знавали вовек:
Как у нас — голова бесшабашная —
Застрелился чужой человек!

Я все время плыл по теченью дней,
Были сном мечты.

Ты хотел всегда во всём быть только первым.
Ты хотел всех удивить.
Ты хотел держать свой звук на голом нерве.
Ты хотел не так, как все, здесь некого винить.

Мы будем драться на земле,
Под солнцем и в кромешной тьме,
Мы будем драться в небесах,
Мы будем драться до конца.

Земле и небесам чужой/(чужая)

Кто нам скажет рассказ этой смерти безмолвной?
Кто над тем, что грядет, приподнимет покров?
Кто представит нам тени, что скрыты, как волны,
В лабиринтной глуши многолюдных гробов?
Кто вольет нам надежду на то, что настанет,
С тем, что здесь, что вот тут, что блеснет и обманет?!

Пускай качает тело твое вода,
Я все прощаю, но ты прощай навсегда!

Тьма дорог туда низводит
Ни одной оттуда нет;
И отшедший не приходит
Никогда опять на свет.