Эпитафия № 2270

Я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего! (III.18).

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною.

Любить — это так глупо:
Всё получилось не так, как хочется.
Лезут холодные,
Скользкие щупальца в мир одиночества.
Калечат и ранят, и сердце сжимают вежливой ложью,
Но мы же не станем холодными, скользкими тоже!

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Во блаженном успении вечный покой
Подаждь, Господи, усопшему рабу твоему/(усопшей рабе твоей)
И сотвори ему/(ей) вечную память.

Оно умерло… Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне!

Лучше прожить эту жизнь весело и с удовольствием на тот случай, если после смерти тебя ничего не ждет.

Вернуть Природе все, что власть ее соткала,
Все то, что некогда горело жаждой жить!

Тень, свет, темп убыстряется,
Жизнь, смерть перекликаются…

Догорит прощальная свеча,
И глаза наполнятся слезами.
Трудно жить на свете без тебя
И поверить в то, что ты не с нами