Эпитафия № 1991

Последний глоток перед выходом к роднику.
Кажется кто-то ищет нас где-то там вверху.

Спокойно ложусь я, и сплю: ибо Ты, Господи, один даешь мне жить в безопасности! (IV.9).

Жить, чтоб сгореть,
И сгореть, чтобы жить,
Не заблудившись во тьме…

Глуше напев похорон.
Пули и плачут, и косят.
Новые тучи кровавых знамен —
Там, в отдаленье — проносят.

Я так боюсь ты не услышишь,
Как громко бьётся моё сердце.
Я так боюсь, что эти искры
В тебе не смогут разгореться.

Это страшное слово «Вечность»
Не сможет нас сделать чужими.

Жаль, что смерть изменит все,
Разлучив коварно нас.

Я выпил тишину из хрупкого бокала
Хрустальных грёз, переступил черту,
Накрыл безмолвным звездным одеялом
Сна наготу,
И по тропе над пропастью нирваны,
Сквозь ливни слёз
Ушел, оставив все, походкой пьяной,
Богат, как Крёз…

Как бы жизнь тебя не била,
Время не воротишь вспять
Но все доброе, что было,
Никому уж не отнять

Скажу я вам, старушка эта
Актрисой славною была!
Звездою сцен, мечтой поэтов,
Любовью зрителей слыла.
Бывало, после представленья
Ей от толпы проезда нет
И публика от восхищенья
Гремела «Браво!» ей во след.