Эпитафия № 1917

В лапах у тьмы
Та, кого я любил.

«Ты — маленький мальчик, я — девочка: мы
Дорогою будем шалить.
Надень же (ты — рыцарь) мой шарф кружевной!»
Я молча ей подал букет…
Молочной и ровной, холодной волной
Луна омывала паркет.

Я здесь, где стынет свет и покой!

О, скоро грянет гром
В небе голубом,
Словно горькой тризны звон.

Отмеченный плахой лесами схоронен,
Забытый отвагой воспитан войной.
Разбуженный солнцем устанет в погоне
Да сном утомится искавший покой.

Светлый образ твой в памяти нашей.

Ты, спящий в гробнице расколотой!
Проснись под упорными взорами,
Привстань под усталой улыбкой,
Ответь на безгрешную ласку,
Для счастья, для мук оживи!

Больше не могу страдать —
Не осталось слёз.
Свет, что открывал глаза,
Жжёт меня насквозь.

Другая жизнь – не сон.
Я был для неё рождён.

Кроткий вечер тихо угасает
И пред смертью ласкою немой
На одно мгновенье примиряет
Небеса с измученной землей.