Эпитафия № 1849

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем…

Провожая наши даты,
Мы перебираем чётки лет жизни,
Что отмерена нам судьбой/(свыше, богом…)

У смерти есть своё жестокое коварство:
Щадя нередко тех, кто стар, и слаб, и хил,
Она разит того, кто полон юных сил,
Кто был казалось, так далек от входа в царство
Воспоминаний и могил.

Я погружаюсь в тотальную тщетность
С угасшей верой на дно океана

Время льется, как вино,
Щедро отовсюду.
Но однажды видишь дно,
И сдаешь посуду.

Где ты, последний терн венца,
Освобождающая мука
Давно желанного конца?

Был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен, и удалялся от зла!

Нам не поведал ангел света
Зачем, когда переносил
К нам райский цвет он в час расцвета,
Его он в бездну уронил.

Что ты вспомнишь перед тем,
Как покинешь этот мир совсем?..

Эти слезы невольно
Я роняю в тиши.
Вспоминать все так больно!
Если сможешь, прости!