Эпитафия № 1292

Начало жизни, это — утро Мая,
Ее конец — отравленный родник.
Предсмертным бурям вечности внимая,
Дух человека в ужасе поник.

Когда б я мог, расправив крылья,
Как голубь к радостям гнезда,
Умчаться в небо без усилья
Прочь, прочь от жизни — навсегда!

Что мне сиянье божьей власти
И рай святой?
Я перенес земные страсти
Туда с собой.

Как трудно подобрать слова,
Чтоб ими нашу боль измерить.
Не можем в смерть твою поверить,
Ты с нами будешь навсегда.

Небеса… манят и ждут меня.

В ад посылать из-за греха и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души…

Когда могильная плита без сожаленья
Придавит робкую, изнеженную грудь,
Чтоб в сердце замерло последнее биенье,
Чтоб ножки резвые прервали скользкий путь

Как капли росы на розах,
На щеках наших слезы.
Спи спокойно, милый (милая).
Все тебя мы помним, любим и скорбим.

И делал он угодное в очах Господних, и не уклонялся ни направо, ни налево!

Дни человека, как трава; как цвет полевой, так он цветет! (CII.15).