Эпитафия № 1022

Моя душа звенит дождю в унисон,
Пенит землю грозой.
Я вышел в мир один, сжигая мосты,
Я шел своей колеей.

Лишь в смерти скорбный час душа свободу обретает.

Все во мне — лишь смерть и тишина…

Есть слова, что не скажешь и на ухо,
Разве только что прямо уж — в губы…
Милый, дверь затворила я наглухо…
Как с тобою мне страшно и любо!

Друг мой, я с тобой прощаюсь!
Да, настал уже тот час:
То, что крепче пут связало —
Разделяет теперь нас.
Не настанет уж тот вечер,
Где звонок иль письмецо.
Но вдруг вспомнишь ты под вечер
Мое милое лицо.
Вспомнишь ты звон струн гитары,
Легкий шелест, тишину.
А когда ты будешь старым —
Я домой к тебе приду.
Расскажу о том, что было,
Что лежит там, впереди.
А пока живи-ка, милый,
И меня не скоро жди!

Как вернутся в другую жизнь,
Которая кажется сказкой,
Когда всюду прошел ремонт…

Прощай, наш товарищ, не долго ты жил,
Певец с голубыми очами,
Лишь крест деревянный себе заслужил
Да вечную память меж нами.

Хочу воскресить своих предков,
Хоть что-нибудь в сердце сберечь!
Они словно птицы на ветках
И мне непонятна их речь…
Не слышно им плача и грома,
И это уже на века.
И нет у них отчего дома,
А только одни облака.

Душа сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,
Находишь корень мук в себе самом
И небо обвинить нельзя ни в чем.

Твоя жизнь летит/идет/проходит, пока ты строишь планы на какую-то другую жизнь.