Эпитафия № 3892

Кто слаб душою, спешит сюда,
Не в силах себя побороть…

Он очень крепко спал,
А ветер песни напевал ему
И кудри ласково трепал.

Целуем мы твои глаза,
Прильнем к любимому портрету.
А по щеке течет слеза,
Конца и края скорби нету…

Когда ста лет в двучасье ты лишился,
То вечности тебя бы люстр лишил;
— О нет, затем что за день век прожил,
Кто за день жизнь познал и в склеп спустился!

Точку в сказании поставить пора,
Пепел страниц развевают ветра.

Я так хочу быть тут,
Но не могу здесь.

Вы — в этом времени, мы — далее.
Мы растворились в мироздании.

Моя нелепая больная жизнь
не оборвется на надрывной ноте.
Я буду постепенно таять
И уходить… как всё уходит.

Прости, сыночек, что не сберегли тебя.
И перед смертью все слова бессильны.
Но память о тебе в живых жива:
В сердцах родных, и в дочери, и в сыне…

Хотя он в глазах людей и наказывается, но надежда его полна бессмертия! (III.4).