Эпитафия № 3802

Увидел бы брата — и с ним не расстался;
Но небо высоко, а на небе он.

И мы летаем двое,
И утопаем
В бархатных волнах покоя…

Забыв и радости земные,
И милосердия дела,
Ты, покидая нас впервые,
За сыном-отроком ушла.

Поглощена смерть победою!

Не видеть мне твоих рыданий,
Не слышать траурных речей,
Не разделять с тобой страданий
Печальной горести твоей.

Он сказал: «Теперь слава Богу», —
И еще задумчивей стал.
«Давно мне пора в дорогу,
Я только тебя поджидал.
Так меня ты в бреду тревожишь,
Все слова твои берегу.
Скажи: ты простить не можешь?»
И я сказала: «Могу».

Казалось, вот-вот полетишь
Лишь крылья оперил,
Но крылья сломались
И нам не оплакать потери…

И Сон и Смерть равно смежают очи,
Кладут предел волнениям души,
На смену дня приводят сумрак ночи,
Дают страстям заснуть в немой тиши.

Вы мне нравились и нравитесь, теперь говорить можно честно.
Время иссушает странности и ставит все на место.

Так много добрых слов
Нам хочется тебе, сынок, сказать,
Единственный, неповторимый и любимый,
Но рок судьбы украл тебя у нас,
Прервав единственную жизнь,
Которую с тобой мы так любили.