Когда ста лет в двучасье ты лишился, То вечности тебя бы люстр лишил; — О нет, затем что за день век прожил, Кто за день жизнь познал и в склеп спустился!
Мы знаем: Смерть не слышит нас, Не видит наших потрясений. Но разве это в грустный час Удержит нас от слез и пеней? Ты говоришь: забудь! Но сам Ты бледен, ты готов к слезам.
Но где-то есть тот дом, где мы всегда будем желанны, А в этом доме тот, кто всегда нас поймёт и простит. И где-то есть хирург, что сотрёт все эти шрамы, И извлечёт все пули у нас из груди.
