Эпитафия № 3557

Так/там умереть почетно было
Средь путь и вражеских штыков
И унести с собой в могилу
Двух-трех отчаянных врагов.

Ты засыпаешь,
И ангел к тебе слетает.
Смахнет твои слезы,
И во сне смеешься ты.

Я все время плыл по теченью дней,
Были сном мечты.

Там, лучше, там светлее, шире,
Так от земного далеко…

Знаю, безвластна могила,
Смерть пред воскресшим смиряется…
То, в чем душа изменила,
Не повторяется.

Человек стремится в простоту
Через высоту.
Главные его учителя —
Небо и Земля.

Вечная память о тебе в сердцах родных.

Одной звездой стало меньше на земле,
Одной звездой стало больше на небе.

К благой судьбе я смертью приведен:
Бог не желал меня увидеть старым,
И так как рок не властен большим даром,
Все, кроме смерти, было б мне в урон.
Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.
Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?
При жизни я кому-то жизнью был,
И с той поры, как сделался я прахом,
Ревнивый друг ждет смерти, мучим страхом,
Чтоб кто-нибудь его не упредил.

Надежда моя на Тебя, Господи! (XXXVIII.8).