Эпитафия № 3331

Лучше быть дважды мертвым, чем истлеть в плену.

Надоели животные страсти
И жестокие игры тоже,
Ах, как хочется личного счастья,
Ах, как хочется быть хорошим.

Я — первый Бог, что обречён
Жить под землёю,
Видеть агонию и боль
Творений рук моих.

И если вы скончались в вере,
Как христианин, то гранит
На сорок лет, по крайней мере,
Названье ваше сохранит.

Когда закат накроет тень,
А звезды снами заморочат день,
Я встану ближе к огню под лики Силы Небес.
И будем жить, и станем петь,
В соленый пот, пережигая смерть.

Любовь к тебе, родной сынок,
Умрет лишь вместе с нами.
И нашу боль, и нашу скорбь
Не выразить словами.

Вроде только вчера
Был я рядом с тобой,
Твою руку держал,
Как в мечте золотой.

И я писал стихи всю ночь напролет,
Зная наперед, что их никто не прочтет,
Зачем я ждал рассвета? Рассвет не придет,
Да и кому он нужен?..

Те, в ком страсти волнуются, мысли кипят, —
Все на свете понять и изведать хотят.
Выпьют чашу до дна — и лишатся сознанья,
И в объятиях смерти без памяти спят.

Я не желаю, брат мой, испытать
И даже матери убийцы твоего
Того, что испытала наша мать,
Похоронив любимца своего.