Эпитафия № 3096

Все звёзды и океаны, и все звёзды и радуги
В горе и в радости всегда быть вдвоём
И умереть в один, взявшись за руки,
Не пожалев ни на миг ни о чём.

Умер он в доброй старости,
Насыщенный жизнию,
Богатством и славою…

От страха смерти я, — поверьте мне, — далек:
Страшнее жизни что мне приготовил рок?
Я душу получил на подержанье только
И возвращу ее, когда наступит срок.

Пусть на моём напишут пьедестале:
Грешил он много, но его читали.

Я столько лет тебя ждала,
Что мне уже не страшно.

Жизнь не для тех, кто любит сны

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Но кто постиг, что вечный мрак — отрада,
С тем вступит Смерть в союз любви живой,
И от ее внимательного взгляда
К страдальцу сон нисходит гробовой

Слёзы наши не измерить,
Любовь к тебе не погасить.

Господь даст благо, и земля наша даст плод свой! (LXXXIV.13).