Эпитафия № 2547

Нет сил, ни плакать, ни молиться,
Боролся ты за жизнь, что было сил.

Горя страданий, отчаяния полны моря житейского бурные волны.
Брызги их — слезы и кровь. Но человеку в юдоли томления чудные
сестры даны в утешение. Вера, Надежда, Любовь.
И ободряя усталых душою, Вера приносит нам твердость с собою.
Гонит сомненья она. Смотрим вперед мы с надеждой смелее.
Темная даль и ясней, и светлее. Радостью дивной полна.
Третья сестра — это Божье дыханье, с ней не страшны никакие
страданья. Храм ее — наши сердца. В ней состраданье, жалость,
участье. В ней красота, всепрощение, счастье.
Царство любви без конца …

Спи — твой отдых никто не прервет.

Для нас ты был
Горой цветущих роз.
Уйдя, оставил нам,
Печаль и море слез.

Я забыл, что значит страх.

Она наблюдала за хозяйством в доме своем и не ела хлеба праздности! (XXXI.27).

На скорбный хладный камень сей
Воззри всяк человек!
Вообрази в своем уме
Быстротекущий век.
Познай — когда-то и твоих
Настанет дней конец.
Спеши, успей себе сплести
Из добрых дел венец!;;

О, Господь наш всемогущий,
Ниспошли мне благодать!
Это я, в моря идущий,
Новы земли повидать.

Вечно будет о тебе слеза матери,
Грусть отца, одиночество брата,
Скорбь бабушки и дедушки.

Льются с этих фотографий
Океаны биографий.
Жизнь в которых вся, до дна,
С нами переплетена.
Свет — и ничего другого.
Век — и никаких чудес.
Мы живых их обнимаем,
Любим их и пьем за них.
Только жаль, что понимаем
С опозданием на миг.