Эпитафия № 2438

Успокоенные Думы,
Те, что прежде были страстью,
Возмущеньем и борьбой, —
Стали кротки и угрюмы,
Не стремятся больше к счастью,
Полны мертвой тишиной.

Пусть солнце согреет тебя лаской и любовью,
Вешняя трава станет мягким ковром,
Дождь прольется очищающим плачем,
А чистый снег покроет все белым саваном.

Он мудрецом не слыл, и храбрецом не слыл,
Но поклонись ему – он человеком был.

Тихо, без плача, зарыли
И удалились все прочь,
Только луна на могилу
Грустно смотрела всю ночь.

Человеку, который увидел ангела

Вся суета человеческая. велика не пребывают по смерти: не пребыеваеть богатство, ни шествуетъ слава: пришедшей бо смерти, сия вся потребишася.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процветать и умереть…

Едва блеснула в ней/(нем) небесная душа,
И к Солнцу всех миров поспешно возвратилась.

Твой дом стал для тебя тюрьмой,
Для тех, кто в доме, ты чужой.
Ты был наивен и ждал перемен,
Ты ждал, что друг тебя поймёт,
Поймёт и скажет — жми вперёд,
Но друг блуждал среди собственных стен.

Небесная душа на небо возвратилась,
К источнику всего, в объятия отца.
Пороком здесь она еще не омрачилась;
Невинностью своей пленяла все сердца.