Эпитафия № 2357

Жажда жить сушит сердца до дна…

А если вдруг там просто нету ничего?

Чтоб не плакать и не скорбить,
И любых избежать потерь,
Никогда никого не люби,
Никогда никому не верь.
Но сама я так вряд ли смогу,
Скоро новая будет весна,
В другой жизни себе найду
Того, кому нужна.

Друг мой, я с тобой прощаюсь!
Да, настал уже тот час:
То, что крепче пут связало —
Разделяет теперь нас.
Не настанет уж тот вечер,
Где звонок иль письмецо.
Но вдруг вспомнишь ты под вечер
Мое милое лицо.
Вспомнишь ты звон струн гитары,
Легкий шелест, тишину.
А когда ты будешь старым —
Я домой к тебе приду.
Расскажу о том, что было,
Что лежит там, впереди.
А пока живи-ка, милый,
И меня не скоро жди!

Лунной кисти не достичь глубин —
Эту бездну знаю я один.

Я смотрел в твои глаза.
Дарят свет они не мне —
Я остался в тишине,
Только в доме моём смех
До сих пор твой звенит.

Ты ещё девочкой была,
Такой наивной и забавной,
Такой загадочной и странной…
Ты в розовых мечтах жила.

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною.

Помнишь, как матери вас провожали,
Как голосили: «Сыночек, вернись!».
Я знаю, ты сам рвался в пекло,
Я верю тебе, ты шёл до конца.

Точно жизнь мою убили.
Из последних жил
В сиром муроке в две жилы
Истекает жизнь.