Эпитафия № 2330

Холод сковал тело моё сотней цепей.

Как странно всё перемешалось,
В распутье промелькнувших лет.
Движенье круга завершалось.
Лишь неизменен чёрный свет.

Слезы лила — да не выплакать,
Криком кричала — не выкричать.
Бродит в пустыне комнат,
Каждой кровинкой помнит.
«Господи, Господи, Господи,
Господи, сколько нас роспято!..»
—Так они плачут в сумерки,
Те, у которых умерли
Сыновья.

Опередил/(а) свое время на целую жизнь!

Угас за поворотом хрустальный луч…

Ничего не боюсь и не грущу,
Потому что теперь я одна из них,
Потому что, делая что хочу,
Забываю все в тот же самый миг.

Как светло здесь и как бесприютно
Отдыхает усталое тело…
А прохожие думают смутно:
Верно, только вчера овдовела.

Вчера ты в этой жизни жил,
Был на меня твой взгляд приподнят….

Увидел бы брата — и с ним не расстался;
Но небо высоко, а на небе он.

Вся земля да поклонится тебе и поет Тебе; да поет имени Твоему, Всевышний! (LXV.4).