Эпитафия № 2260

Когда б я мог, расправив крылья,
Как голубь к радостям гнезда,
Умчаться в небо без усилья
Прочь, прочь от жизни — навсегда!

Разгулы прожитых лет и тут кричи — не кричи,
Смотреть вокруг и видеть луч
За черной гарью, за бетоном туч,
И сдюжить, не пережечь огонь в огарок свечи.

Он имел весьма добрую славу.
(Имела весьма добрую славу).

Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.

В этом мире нет смысла.
Кто поймет это, обретет свободу.

Есть в близости каждой предвестники смерти:
Увядшие листья, поникшие ветви,
Погасшие взгляды, безвольно упавшие в руки.
Ты ещё говоришь, но теряется ясность,
И меня поглощает тяжёлый и вязкий
Туман, сквозь который с трудом пробиваются звуки.

Ты устал быть птицей и сорвался камнем,
Рухнул с высоты, спасаясь от судьбы…

Когда вырвут без жалости жизни побег,
Когда тело во прах превратится навек,
Пусть из этого праха кувшин изготовят
И наполнят вином: оживет человек.

Ночь прошла, а день приблизился!

Живой тебя представить так легко,
Что в смерть твою поверить невозможно.