Эпитафия № 2240

И не вернуть назад
Друзей, хоть на минуту.
В трезвучиях баллад
Теперь живут они.

Мы очень тебя любим, наша доченька.
Ну почему тебя так рано скрыла ноченька

Пусть земля ему будет пухом
Не возьмет его мерзкая ржа,
Знайте, в этом отличном парне
Было доброе сердце, стальная душа.
После земной юдоли каждого из нас ждет другая жизнь.

Тайны смерти пребудут, не будет лишь нас,
Все пребудет, лишь труп наш, остывши, не дышит,
Поразительный слух, тонко созданный глаз
Не увидит, о нет, ничего не услышит.

Кто нам скажет рассказ этой смерти безмолвной?
Кто над тем, что грядет, приподнимет покров?
Кто представит нам тени, что скрыты, как волны,
В лабиринтной глуши многолюдных гробов?
Кто вольет нам надежду на то, что настанет,
С тем, что здесь, что вот тут, что блеснет и обманет?!

Слишком медленно тянется время,
Я боюсь не дождаться рассвета,
Да и что он изменит, если темно внутри…

Сердце застыло, воля проснулась.
Он в битве три ночи, три дня.

Похоронят, зароют глубоко,
Бедный холмик травой порастет,
И услышим: далёко, высоко
На земле где-то дождик идет.

С мечтою страстной мне отрадно умирать,
В излюбленных местах мне сладко почивать;
Уснуть навеки там, где все мечты кипели,
На вечный отдых лечь у детской колыбели.

Ты меня научил
Не бояться страданий,
Уходить, не дождавшись
Аплодисментов.