Эпитафия № 1686

Феникс, рожденный в огне.

Я умер от злокачественной жизни

Чтоб не плакать и не скорбить,
И любых избежать потерь,
Никогда никого не люби,
Никогда никому не верь.
Но сама я так вряд ли смогу,
Скоро новая будет весна,
В другой жизни себе найду
Того, кому нужна.

Бог был с ним!

Не тот дорог, с кем хорошо, а тот, без которого плохо.

Я словно б мертв, но миру в утешение
Я тысячами душ живу в родных сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах,
И смертное меня не тронет тленье.

Ты умерла… Смирились грозы.
Я поминутно видел слезы
И часто смех твой вспоминал.

Все ерунда, кроме суда/+/Самого страшного.

Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной!

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!