Эпитафия № 1166

Выпросить бы у смерти
Годик, другой.
Только нет, не успеть мне
Надышаться тобой.

Он в белом гробике своем
Лежал, усыпанный цветами;
Деревья тихо под окном
Качали темными ветвями.

То не в церковь белую к венцу —
Прямо к света нашего концу

Близок Господь ко всем призывающим Его! (CXLIV.18).

Спи спокойно, милый сын,
Все тебя мы любим,
Помним и скорбим.

Я убит, но возмездие спешит.

Душа сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,
Находишь корень мук в себе самом
И небо обвинить нельзя ни в чем.

Мы уходим из этого мира, не зная
и начала, ни смысла его, ни конца.

Время придёт и мы снова откроем
Книгу на самой последней странице.
И эпилог станет новым прологом,
И мы уйдём, чтобы вновь повториться.

Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоить на земли непреложна; вся сини немошнийша вся соний прелестнийша: единим мгновением, и сия вся смерть приемлет. Но во свет Христа лица Твоего, и в наслаждении Тво ея красоты, его же избрал еси упокой, яко человиколюбеит!