Твой дом стал для тебя тюрьмой, Для тех, кто в доме, ты чужой. Ты был наивен и ждал перемен, Ты ждал, что друг тебя поймёт, Поймёт и скажет — жми вперёд, Но друг блуждал среди собственных стен.
То — смерти вечная, властительная тайна; Я чувствую ее на дне глубоких снов, И в предрассветный час, когда проснусь случайно, Мне слышится напев ее немолчных слов…