Эпитафия № 3747

Богом забытый край,
Абсурдный до слез.
Призрачный, дивный рай,
Где жить мне пришлось.

Великий бессеребренник
и истый человеколюбец

Где добродетель? Где краса?
Кто здесь следы ее приметит?
Увы, здесь дверь на небеса:
Сокрылась в ней — да солнце встретит!

Источник жизни, веры и любви для многочисленных/любящих детей и внуков

Дорога к храму не спасет.
Нет высшей силы — только счет.
И место не найдет себе душа…

Взмахнет снова Феникс крылом,
Забудет боль,
Отринув Смерть,
Сверкнет оперением своим,
Умчится ввысь,
Рождая вновь
Восторги и зависть земли.

Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Смотри, как ветры собирают в стаи
самых усталых,
Как поднимают и кружат
над Распятием листья.

Льются с этих фотографий
Океаны биографий.
Жизнь в которых вся, до дна,
С нами переплетена.
Свет — и ничего другого.
Век — и никаких чудес.
Мы живых их обнимаем,
Любим их и пьем за них.
Только жаль, что понимаем
С опозданием на миг.

Память о нем бессмертна; она признается и у Бога и у людей!