Эпитафия № 3137

Каждый день приближает час «ч»,
В каждом праве сургуч да печать.
Я мечтал быть мишенью в луче,
Но не видел, за что умирать.

Машина смерти сошла с ума,
Она летит, сметая всех,
Не увернулись — на этот раз,
Ушли по белой полосе.

А сердце, как лёд –
Холодит,
Мой прерван полёт,
Позади
Всё то, чем я жил
И кого я любил!

Я рада в цвете жизни умереть:
Земные муки хуже, чем могила.
Навеки смерть меня освободила
От доли в одиночестве стареть

Спите спокойно, родные мои,
Памяти вашей я (мы) жизнь свою посвящу (посвятим).

Не спас от нищеты полет орлиных крыл,
Ни песней дар, ни сердца пламень!
Жестокие! У вас он хлеба лишь просил,
Вы дали — камень.

Конец! Как звучно это слово,
Как много — мало мыслей в нем;
Последний стон — и все готово,
Без дальних справок…

Быть может, кто-то там среди светил
Их души воссоединил…

В этом замкнутом круге — крути не крути —
Не удастся конца и начала найти.
Наша роль в этом мире — прийти и уйти.
Кто нам скажет о цели, о смысле пути?

Ты сам — свой Бог, ты сам свой ближний.
О, будь же собственным Творцом,
Будь бездной верхней, бездной нижней,
Своим началом и концом.